Н. П. ПЕТЕРСОНУ

26 апреля 1889. Москва

Мой совет Вам, глубокоуважаемый и дорогой друг Николай Павлович, держаться на своем посту до последней возможности. Правда, Ваше положение очень тяжелое, даже в высшей степени тяжелое, но держаться еще можно, ибо, по собственным Вашим словам, Л[огвинов] тогда только поступит с Вами как с судебным прис[т]авом, когда увидит возможность обойтись без Вас¹, но пока этого нет, да и будет ли, тоже еще неизвестно. Допустим однако, что эта возможность наступит, то и тогда нужно еще будет решить вопрос, что лучше, самому ли удалиться или ждать увольнения? В последнем случае переход Ваш к неприятному для Вас занятию адвокатурою — т. е. лишь на счет ссор людей между собою — будет вынужденным, а не по собственной воле и выбору принятым. Давая совет держаться до крайности, полагаю, что он не противоречит и Вашему собственному желанию, не противоречит желанию и Юлии Владимировны и всего Вашего семейства, коим и свидетельствую при сем мое глубочайшее и нижайшее почтение. Мне кажется, что Логв[инов] и сам чувствует, что он не прав против судебного прис[т]ава, и самый искренний друг его, т. е. Логв[инова], не мог бы дать ему лучшего совета, как отказаться от требования залога теперь, когда не требовали его в течение 11-и лет. Я почти уверен, что он не будет настаивать на своем требовании, если только ему не будут напоминать о его несправедливости.

____________________

За присылку 11-и листов приношу Вам мою искреннейшую благодарность.

Надежды мои на поездку в Керенск в мае месяце не оправдались; приходится отложить ее до половины июня².

Глубокоуважающий и любящий Вас

Н. Федоров.

26 апреля

1889.