К дню рождения Светланы Семеновой, 23.08.2014 — различия между версиями

Версия 01:43, 24 августа 2014

23 августа, день рождения Светланы Семеновой, человека и философа, всю свою жизнь посвятившего наследию Н.Ф.Федорова.В мировой гуманитарной науке много талантливых деятелей мысли и слова, но совсем немногие из них, в сущности, почти единицы, не просто обладают писательским и научным даром, а являются, так сказать, первопроходцами духа, открывают новые масштабные темы, новые сферы исследования, причем такие, которые, в полном смысле этого слова, обращены в будущее, к реальности III тысячелетия, на пороге которого мы пока еще очень робеем, мало что понимая и провидя за вереницей грядущих веков. Именно с открытиями подобного рода, которые, зачавшись в предыдущем, XX-м столетии, перешли в новый, XXI век, сопряжено имя Светланы Григорьевны Семеновой, известного российского философа и литературоведа. Каждая ее новая книга вызывает живой интерес и неравнодушное внимание и среди специалистов-гуманитариев, и у широкого круга читателей.

Выпускница романо-германского отделения Московского государственного университета, специалист по французской литературе и языку, исследователь французского экзистенциализма, на рубеже 1960–1970-х годов она сделала волевой выбор в пользу русской культуры, в те идеологически трудные времена изучавшейся мало, куцо, предвзято. Огромный материк русской мысли XIX–XX вв. был представлен в основном именами тех, кого традиционно причисляли к «революционно-демократическому» и «прогрессивному» лагерю: В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского, Н. К. Михайловского, Г. В. Плеханова... О П. Я. Чаадаеве, авторе знаменитых «Философических писем», о славянофилах, родоначальниках русской и славянской идеи, о Н. Ф. Федорове, В. С. Соловьеве, К. Н. Леонтьеве, Н. Я. Данилевском, наконец, о мощной и разветвленной традиции русского религиозно-философского возрождения (от Д. С. Мережковского и В. В. Розанова до Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, С. Н. и Е. Н. Трубецких, Н. О. Лосского, В. Ф. Эрна и др.) говорить в печати было практически невозможно. И Светлана Семенова стала одной из тех, кто поплыл против течения, кто стремился, несмотря на идеологический прессинг, восстановлять распавшуюся связь времен, обращая своих соотечественников к духовному наследию дореволюционной эпохи, а значит и к вечным вопросам существования, которыми изначально болела русская религиозная мысль и культура и мимо которых, по словам Достоевского, не может пройти ни один человек, если он хочет быть человеком.

Как неоднократно рассказывала Светлана Семенова в своих интервью, все началось с того, что в 1972 году в ее руках оказалась книга В. А. Кожевникова «Николай Федорович Федоров». Знакомство с этой книгой, а затем с двухтомной «Философией общего дела», включившей в себя основные сочинения «загадочного мыслителя», «московского сократа», как называли его современники, определило всю ее дальнейшую жизнь. Да, именно подвижническому, вдохновенному труду Светланы Семеновой обязаны мы пробуждением интереса к творчеству самой пророческой и дерзновенной фигуры русской мысли, философа, который, по словам С. Н. Булгакова, поистине «опередил свое время». Статьи и доклады о Федорове, первые публикации его неизданного наследия, дорога которых в печать была усеяна болезненными и жесткими терниями, наконец издание в 1982 году в серии «Философское наследие» избранных сочинений философа. Невероятно, но факт: том вышел практически без купюр и в нем слово «Бог» и все производные от этого слова были напечатано с большой буквы — а ведь в советских изданиях это было немыслимо. Что уж говорить о самом содержании тома! Идеал активного христианства, преображающего жизнь и историю. Замена «вопроса о богатстве и бедности» «вопросом о смерти и жизни». Призыв к соединению верующих и неверующих, ученых и неученых в общем деле преодоления смерти, возвращения к жизни умерших... Разумеется, последовали самые жесткие санкции. Была изъята часть тиража, появились разгромные статьи в периодике. Рассыпали набор книги Семеновой о Федорове «На пороге грядущего», которая должна была выйти в издательстве «Современник». На несколько лет автору практически был закрыт ход в печать, а то, что туда все-таки попадало, проходило с невероятным трудом.

А потом пришла перестройка, первые годы которой ознаменовались всплеском внимания и интереса к русской духовной культуре, широкими исследованиями и публикациями наследия религиозных философов. В 1990 г. вышла книга Семеновой «Николай Федоров. Творчество жизни», первая монография о жизни, учении и судьбе идей мыслителя, стоявшего у истоков русского религиозно-философской мысли рубежа XIX–XX вв., определившего ее главные темы и понимания: богочеловечество, всеединство, история как «работа спасения», искусство, восходящее от творчества «мертвых подобий» к реальному миропреображению, религиозная задача любви... Вскоре последовало подготовленное С. Г. Семеновой издание «Собрания сочинений» Федорова в 4-х томах, ставшее практически полным. В 2004 году, когда отмечается 175 лет со дня рождения философа всеобщего дела, появилась ее книга «Философ будущего века Николай Федоров», своего рода итог двадцатилетнего умного и сердечного вникания в новую, высшую логику — логику родственности, «любви сынов к отцам», логику, снимающую, казалось бы, неразрешимую антиномию индивидуализма–коллективизма, примиряющую личность и общность в идеале соборности, в заповеди «Не для себя и не для других, а со всеми и для всех».

Эта божеская, высшая логика — в основе всех работ Светланы Семеновой, к каким бы гуманитарным областям ни принадлежали они: будь то история философии, богословие, литературоведение. Недаром же ею предложена новая методология исследования литературы – как особой формы национального самосознания, как той сферы творчества, где, словно в живоносном родительском лоне, завязывались и вызревали сюжеты русской религиозно-философской мысли конца XIX – начала XX века. Литература в России, считает Семенова, взяла на себя роль «синкретической, образно-художественной философии» и по своему главному духовному заданию была учительной и вестнической. В ней бились фундаментальные, вопросы человеческого бытия – о Боге, человеке и мире, об истории и эсхатологии, о смерти и бессмертии, о смысле любви и задаче творчества... Судьбе этих вопросов в русской литературе посвящены книги Семеновой «Преодоление трагедии: “Вечные вопросы” в литературе» (Москва, 1989), «Русская поэзия и проза 1920–1930-х годов: Поэтика — видение мира — философия» (Москва, 2001) и, наконец, фундаментальная двухтомная «Метафизика русской литературы» (Москва, 2004), ставящая литературу XIX-XX веков (от Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Толстого, Достоевского до Клюева и Маяковского, Есенина и Заболоцкого, Шолохова и Леонова, Пришвина и Горького, Платонова, Пастернака, Набокова), так сказать, под софиты вечности, раскрывающая ее пророческое слово миру и человеку. И совсем не удивительно, скорее закономерно, что эта книга Семеновой завершается статьей об образе Христа в русском романе, показывающей, как подходила литература к самому главному образу самой главной Книги человечества.

Специально же к этому Образу образов, а значит и к ключевому вопросу христианской культуры, звучащему каждый раз со своими новыми обертонами на протяжении всей ее 2000-летней истории, — вопросу о смысле Боговоплощения, — Семенова обращается в одной из самых заветных и любимых своих книг — «Глаголы вечной жизни: Евангельская история и метафизика в последовательности Четвероевангелия» (Москва, 2000). «Бог вочеловечился, чтобы мы обожились» — было сказано еще Василием Великим. Спустя пятнадцать веков Достоевский перефразировал его слова так: «Да Христос и приходил затем, чтобы человечество узнало, что земная природа духа человеческого может явиться в самом деле и во плоти, а не то что в одной только мечте и идеале, что это и мыслимо и возможно». Пришествие в мир Спасителя мира, Его «благая весть» о Царствии Божием, благом и бессмертном порядке бытия, где «последний враг истребится — смерть», евангельское задании человечеству «быть совершенными, как совершен Отец Ваш Небесный», — обо всем этом пишет Семенова, опираясь как на экзегетическую традицию учителей и отцов Церкви, так и на русскую религиозно-философскую мысль, которую по ее вкладу в богословие, в усвоение и раскрытие Откровения часто ставят вровень с патристикой. Автор стремится донести жизнетворческие смыслы Евангелия для своих современников, вопрошающих себя, опять-таки, буквально по Достоевскому: «возможно ли серьезно и вправду веровать?». Особое место в творческом наследии С. Г. Семеновой занимает книга «Тайны Царствия Небесного». Она писалась еще в 1970-е годы, в те глухие и темные годы, которые ныне так часто называет застоем. Да, может быть, они и были застоем в политической жизни России, но все-таки отнюдь не в духовной. Живая мысль, не имея возможности пробиться на страницы печати, широко разливалась тогда по литературным и философским кружкам, традиционным беседам «на кухне», в которых русские мальчики и девочки спорили «о Боге и бессмертии» не менее горячо, чем их предшественники в девятнадцатом веке. Недаром же Федоровские вечера, которые организовывала Светлана Семенова или ее лекции о «Философии общего дела» собирали огромное число народа: люди стояли в проходах, сидели на полу, висели на окнах — так велика была жажда воды живой, подлинного и глубокого слова, целостного, всеспасающего идеала.

В такой атмосфере духовного алкания и рождалась книга Семеновой, продолжавшая и творчески развивавшая традиции русской религиозно-философской мысли, в той ее линии, которая связана с именами Николая Федорова, Владимира Соловьева, Николая Бердяева. На страницах книги «Тайны Царствия Небесного» вновь обрели голос их главные темы – богочеловечества, деятельного, всеспасающего христианства, оправдания истории, активно-творческой эсхатологии. Разговор о вере и знании, о сущности зла и свободе воли, о времени и вечности, о победе над смертью, о путях преображения мира и человека шел здесь по самому высшему счету, с установкой на истину и абсолют. В полный голос заговорила загадочная «русская идея», которую столько трудных веков вынашивала духовная культура России. Более десяти лет перепечатанная на машинке книга ходила по рукам, будоража умы и сердца. Издана она была только в 1994 г.

Своеобразным продолжением книги «Тайны Царствия Небесного» стала книга «Тропами сердечной мысли. Этюды, фрагменты, отрывки из дневника» (М., 2012). Эта книга – своего рода философское исповедание веры. В живом разговоре с читателем поднимаются на ее страницах ключевые проблемы антропологии, этики, философии истории, звучат размышления о путях России и мира, о христианстве и современности, о перспективах человечества. Эти перспективы видятся автору «в поле Большой Надежды», которую открывает миру активно-эволюционная, активно-христианская философия русских мыслителей Николая Федорова, Владимира Соловьева, Владимира Вернадского, Пьера Тейяра де Шардена. Кстати, последнему С.Г. Семенова посвятила объемную монографию «Паломник в будущее. Пьер Тейяр де Шарден» (СПб., 2008). В ней на огромном материале представлены «труды и дни» французского ученого, богослова, мыслителя, подробно раскрыта его философия христианского эволюционизма. «Я поняла, зачем я всю жизнь учила французский» - сказала Светлана Семенова, завершив эту книгу.«Сердечная мысль» Светланы Семеновой обращена к каждому человеку, вопрошающему себя о смысле своего бытия, не успокаивающемуся на «пищеварительной философии», жаждущему подлинного, а не мишурного дела и творчества. Она по-настоящему актуальна для современного кризисного и противоречивого мира, для человеческого сообщества — да, трагически разъединенного, да, охваченного энергиями разрушительного противоборства, и все же связанного одной планетарной судьбой, а потому вынужденного искать созидательных и серьезных ответов на глобальные вызовы III тысячелетия.

Сотрудники и друзья Музея-библиотеки Н.Ф.Федорова желают Светлане Григорьевне здоровья, радости, творческих сил! Многая лета!