* * *

Стихотворение «Из Лонгфелло», переведенное Соловьевым, помещенное в ноябрьской книжке «Русского Обозрения», писанное, вероятно, в начале октября¹⁹⁷:

Ах! Память все вернуть готова: Места и лица, день и час, — Одно лишь не вернется снова, Одно, что дорого для нас. Все внешнее опять пред нами; Себя лишь нам не воскресить И с обновленными струнами Душевный строй не согласить.

Отчаяние язычника, для которого дорог только он сам:

Одно, что дорого для нас
.........
Себя лишь нам не воскресить.

«Я бы сказал мгновению: «остановись», если бы мог сказать: «воскресните, мертвые»¹⁹⁸. — Это сильнейшая критика на Фауста, на всю Западную Европу с эпохи Возрождения, с Memento vivere¹⁹⁹, т. е. помни лишь себя, или знай только себя. Лонгфелло признавал лишь возможность метафизического воскрешения и невозможность действительного. Как крайний европеец, ультра-европеец, т. е. американец, он сокрушался о невозможности действительного воскрешения только себя, а не воскрешения всех, а не всеобщего воскрешения.

С. 53